Мне дорог Глуск. Я люблю Птичь. И частичка моего сердца принадлежит Слободе. Здесь жили мои предки. На улице Советской прошло мое детство и юность. Наша «Die shosayne gass» (Шоссейная улица, так назвали улицу некогда населявшие ее евреи) является для меня одной из неповторимых улиц в мире. И здесь легко на некоторое время перенестись в прошлое. Высокие беленые фасады-подвалы, четырехскатные крыши, филенчатые двери с замысловатыми коваными ручками, окна как проводники в минувшую жизнь, окаймленные красивыми наличниками, резные ставни рисуют в воображении картинки прошлого улицы. Манят, приглашая совершить путешествия в былое.
Присядешь на крылечко-ганки в тени вековых деревьев и окунешься в атмосферу «минулого». Когда-то по Шоссейной улице прогуливались парочки. Она была одной из самых чистых улиц в городе благодаря своему высокому расположению. На ней устраивались значимые для местечка мероприятия. А на ныне Советской улице в 80-х мы, дети, играли под присмотром взрослых, мирно беседовавших на лавочках.
Вот и в этом году мне вновь удалось прогуляться по улице детства. Предаться воспоминаниям. Здесь мирно соседствуют колоритные старые дома, тронутые временем, и дома 50 — 60-х годов прошлого века. Совсем не раздражают современные строительные материалы, деликатно использованные в оформлении. Не покидает ощущение, что владельцы домов сговорились не разрушать, а поддерживать ту своеобразную атмосферу, дух, или, если хотите, душу улицы. Но все же что-то незримо ускользает. Постепенно уходит эпоха. Меняется архитектура уникальных домов — в соответствии с потребностями человека. И с каждым годом все труднее становится проследить особенности мещанского быта, его уклад.
Возле одного дома нельзя не остановиться. Он — особенный. Если внимательно присмотреться, то и простой обыватель, не говоря о подготовленном специалисте, может открыть для себя много интересного: на двух окнах — разный орнамент на наличниках, крыша над крылечком, украшенная скромной резьбой. И даже на поверхности старой ручки угадывается незамысловатый узор. Чувствуется, люди, строившие дом, любили его и украшали как могли. Мое внимание привлек предмет, давно вышедший из обихода. Не побоюсь этого слова — артефакт. Простой скребок для чистки обуви перед входом в дом. Помните такой? Весьма практичный предмет, прадедушка коврика перед входной дверью. Вот только как он правильно называется? Отпала надобность в предмете — ушло и слово.
«Тань, садись ты на них (т. е. на ганки), не бойся. Эти ганки и нас с тобой переживут», — успокаивала подруга. К нам подходит хозяйка одного из домов, бабушка Глаз. Вздыхает, показывает на дом: «Совсем старый, рушится». Мне кажется, что и вам, уважаемые читатели, знаком этот красавец-дом на Советской. Одиноко стоит гордый свидетель эпохи, проигравший схватку со временем. Покинут хозяевами и отдан на откуп дождям и ветрам. Стремительно ветшает.
От увиденного становится грустно. Боязно, что может насовсем исчезнуть интересная и по-своему неповторимая деревянная застройка мещанского образца. Эти дома достойны сохранения, но вряд ли им придадут статус историко-культурной ценности. Исторический интерес тут минимален, — так говорят, как правило, чиновники. По роду своей деятельности я часто бываю в Германии. Опыт сохранения старых немецких зданий там воистину уникален. Всем известны так называемые «фахверки» — дома ремесленников, которые ведут свою историю со Средневековья. И дело тут вовсе не в немецком подходе к строительству, как мне кажется. Просто практичные немцы считают: лучше сохранить, чем отстроить заново.
А мы любим «возвращать из небытия» памятники прошлого. Но даже если когда-нибудь и будет восстановлена стилистика старых зданий, мы получим пусть и качественный, но новодел, с минимальной культурно-исторической значимостью. И если не удается сберечь само культурное наследие, может, нужно попытаться сохранить хотя бы память о нем?
P.S. Уважаемые земляки, если вы знаете правильное название упомянутого в тексте «скребка», буду благодарна, если вы мне его сообщите: f_alke@mail.ru
Татьяна Соколовская,
Мурманск