Разные воспоминания живут в нашей памяти. Грустные или радостные, они возвращают нам события или места нашей жизни, то чудесное далеко, понять и полюбить которое мы смогли только сегодня, когда голова поседела и внуки вступают в возраст юности.
Я не ошибусь, если скажу, что каждый, кто родился в Глуске, хранит в тайных уголках своего сердца воспоминания о детстве, проведенном на Птичи. Любимые места на реке у всех были разные: на Допризывнике, на Яцком , у мостов, на Остром дубе. Там мы купались день напролет, марлей ловили мальков, меряли глубину.
Есть и у меня удивительное место на Птичи — излучина на левом берегу напротив деревни Заречье. Деревня виднеется с левого берега, вдоль которого мы с мамой когда-то долго шли, чтобы попасть сюда. Вода на мелководье была теплая и ласковая, река неглубокая, нет там ям и колод. Купались долго, пока не смолкали петухи в Заречье.
И только позднее я поняла, почему мама так любила эту излучину. Там, в Заречье, она родилась, там прошло ее детство и юность. Там когда-то, после женитьбы, поселились дед с бабушкой.
Из маминых рассказов я знаю, что дед воевал на фронтах Первой мировой войны. И единственной его фотографией была эта, на которую вы смотрите, — с двумя Георгиевскими крестами и медалью. Служил он в войсках связи и солдатом был хорошим, о чем свидетельствуют награды. Георгиевские кресты как память про деда Антона Казимирова долго хранились в заветной маминой шкатулке. Я думаю, что и фотография сделана до 1917 года — позднее такие награды уже не носили. Мама рассказала, что на фронте мой дед попал в немецкую газовую атаку — немцы применяли химическое оружие, из-за чего позднее тяжело болел.
В мирное время дед работал лесником. Любил молодой лес, заботливо ухаживал за саженцами. Сейчас его сосны и ели уже называют спелым лесом. И они стали кому-то домом или стройматериалами. Так преобразилось тепло его трудолюбивых рук.
И себе он построил дом, но прожил в нем недолго — 2 года. Умер в 1937 году.
На другой фотографии тоже солдат Первой мировой войны — брат моей бабушки Василий Александрович Махнач. Знаю о нем немного, так как он умер в лагере для военнопленных в польском городе Белостоке. Удивительным является событие, которое сильнее слов говорит о материнской любви, — моя прабабушка добралась до Белостока, чтобы проведать сына, а из Глуска вышла пешком.
На фотографии он молодой, подтянутый, с медалью на военной шинели. Все, что осталось от солдата, — этот снимок с надписью «Дорогим родителям…».
Две фотографии — две судьбы. У деда родились дети, внуки, правнуки, и жизни нить тянется в будущее.
А у дяди Василия — никого. Со всей его жизнью расправилась война — та, далекая Первая мировая. Когда я смотрю на эту старинную фотографию, то еще раз приходит мысль, что война — жестокое, абсурдное занятие людей.
Что объединяет моих родственников с этих фотографий? Я думаю, честно исполненный долг солдата. И я, их внучка, могу об этом с гордостью говорить. Жаль только, что я не знаю, какое было у них любимое место на Птичи.
Ольга КУБАНСКАЯ
Фото из семейного альбома
