В числе тех, кто боролся с фашистами на территории Глусского района, был Владимир Кириллович Яковенко. Уроженец Украины, в октябре 1939 года он был призван в Красную Армию, окончил авиашколу и в декабре 1940 года был направлен в Ржев. В экипаже скоростных бомбардировщиков с первых дней Великой Отечественной воевал против фашистов, во время бомбежки танковой колонны противника его самолет был подбит, а сам Владимир Кириллович тяжело ранен. После вынужденной посадки лечился в сельской больнице, а потом местные жители переправили его в Бобруйск. Там Владимир Яковенко вступил в подпольную антифашистскую организацию и в ноябре 1941 года пришел в партизанский отряд, в котором вырос до командира роты, осенью 1943-го возглавил партизанскую бригаду имени Д. Гуляева, действовавшую на территории Глусского района. В мирное время он написал несколько книг, в том числе  «Партизанки» — о мужестве и героизме подпольщиц и партизанок — отрывки из которой мы приводим.

Матери провожают сыновей…

В небольшой белорусской деревушке Парщахе не раз и не два находили надежный приют партизаны нашего отряда. Здесь жили, боролись с фашизмом и погибли от руки врага Татьяна Васильевна и Антон Викентьевич Семенчук. О их героической дружной семье, в которой все, от мала до велика, принимали самое активное участие в сопротивлении оккупантам, и, конечно же, о хозяйке дома, об удивительно чуткой, человечной женщине, о матери, проводившей в партизаны двух своих сыновей и дочь, — мой рассказ.

…Солнечным майским утром 42-го молодежный отряд имени Ворошилова входил в небольшую, окруженную с трех сторон сплошной стеной леса деревушку Парщаху, лежащую в пяти-шести километрах от «варшавки». Жители деревни тепло и радушно приветствовали партизан, наперебой приглашая на горячую бульбу, угощая чудесным весенним напитком — березовым соком.

Наше появление в Парщахе было далеко не случайным. Как новый, только что появившийся в этих местах, наш отряд особенно остро нуждался в надежных связях с населением, и нам посоветовали наладить связь с семьей Семенчук: «Им вы можете довериться во всем. Крепкие люди…»

Хозяин дома, мужчина лет 50, сухощавый и подвижный, знакомит командира отряда Евгения Качанова и меня со своей женой Татьяной Васильевной. Статная, высокого роста женщина с натруженными крестьянскими руками смотрит на нас ласково и доверчиво. Ее задумчивые темно-карие глаза, в которых светятся материнское тепло и доброта, то и дело обращаются к сыновьям — Николаю и Жене.

Старшему из них, Николаю, на вид лет 18. Рослый, красивый парень, чем-то неуловимо похожий на мать, он стоит, опираясь на немецкий ручной пулемет. Лицо парня, открытое и приветливое, светится радостью: судя по всему, Коля уже знает, зачем мы здесь. И мысль о переходе в наш отряд, крупный, хорошо оснащенный автоматическим оружием и минометами, ему явно по душе. Рядом с ним — Женя, едва достигший 16-летия. Тоже высокий и стройный, он, не мигая, будто завороженный, рассматривает своими большущими синими глазами подтянутого, в армейской гимнастерке и с автоматом на груди Евгения Качанова.

Решено было, что Коля уходит с нами, через несколько дней придет в отряд и Евгений. Антон Викентьевич и Татьяна Васильевна остаются в Парщахе, будут собирать подробные сведения и поддерживать с нами постоянную связь.

Настало время расставаться. По чуть глуховатому голосу Татьяны Васильевны, по ее повлажневшим глазам нетрудно понять: волнуется мать! «Поберегите его, — просит на прощание Татьяна Васильевна и, словно извиняясь перед нами, с тревогой в голосе добавляет: — Уж больно горячий он у меня. Везде впереди быть хочет!»

К исходу недели погожим солнечным утром у наших шалашей вновь появляется Татьяна Васильевна с Женей:

— Ну вот, товарищ комиссар, и второго к вам привела!

— Мама! — паренек смущенно посмотрел в сторону Качанова. — Я же не маленький, сам пришел!

— Ну ладно, партизан, не обижайся, — Татьяна Васильевна ласково ворошит густые кудри Евгения. — Но запомни навсегда: слово матери для тебя — закон. Не отпустила бы тебя в лес — до конца войны дома сидел бы! Понял?

Близилось лето 42-го. В бесконечных походах, боях и диверсиях мужали и закалялись «ворошиловцы», специальные группы и днем, и ночью одна за другой уходили на «железку».

В июне 1942 года Николай Семенчук был включен в состав диверсионной группы, которая должна была взорвать воинский эшелон на перегоне Бобруйск — Осиповичи. Их маршрут пролегал недалеко от Парщахи, и Николай на несколько минут забежал в родной дом, радостно сияя, он рассказал матери о своем задании. Проводив Николая далеко за село, Татьяна Васильевна еще долго, не отрываясь, смотрела ему вслед: нет сомнений, что задание, предстоящее Николаю, одно из опаснейших и трудных. Разве может она забыть, как не раз уже за последний год приходилось ей хоронить партизан, погибших на «железке»? Но ведь теперь навстречу смерти идет ее родной сын!

И мать не выдержала. Забыв обо всем на свете, не в силах побороть тревогу, пошла она вслед за группой… Лишь на рассвете услышала она в тиши леса тяжелый, все нарастающий гул. Это шел эшелон. А вскоре от оглушительного, мощного взрыва дрогнула и загудела под ногами земля. Подойти хоть немного поближе она не решалась: не хотелось матери подвести сына, уронить его авторитет в глазах товарищей. Но ее уже заметили, узнали. И вот уже рядом с матерью, обнимая ее и глядя в покрасневшие от слез радости глаза, стоит ее Коля — живой и невредимый! — и ласково укоряет. 

— Как же ты не понимаешь, сынок! Боюсь я за тебя… Не дай бог, ранят или убьют. Ночами давно уже не сплю! Нет ведь у меня никого, кроме вас. Зачем мне будет жить, если вас не станет?

…Многого не дано было знать в то раннее июньское утро Татьяне Васильевне. Не знала она о том, что ее старшой, Николай, вскоре станет лучшим командиром диверсионной группы, что будет на его счету немало замечательных боевых побед, пущенных под откос вражеских эшелонов и что год спустя вынесут его друзья без сознания, окровавленного, с поля боя. Не могла она знать и того, что меньше чем через месяц, в июле 42-го, ей предстоит пережить страшное несчастье и нелегкое, опасное испытание…

Горе пришло нежданно. Четверо партизан под командованием Ивана Гацмана отправились на операцию по подрыву торфодобывающей машины на торфозаводе «Татарка». Добрались благополучно, но уже ночью, подбираясь в глубокой темноте с зарядом тола к массивному остову торфомашины, внезапно нарвались на крупную гитлеровскую засаду.

Ночной бой был для горстки партизан тяжелым и неравным, разрывная пуля раздробила Евгению кость правой руки. Оторвавшись от фашистов, партизаны вели истекающего кровью юношу все дальше и дальше в чащу. Медикаментов не было, и лишь повстречав на своем пути лесной ручеек, друзья тщательно промыли рану водой и, разорвав на полосы нательные рубахи, туго перебинтовали ее.

Но что делать дальше? Идти с Евгением, потерявшим немало крови и обессиленным, в лагерь не имеет смысла — врача в отряде нет. Рана же требует без промедления хирургической обработки и лечения. После недолгих раздумий решено: надо идти в Парщаху. До нее более15 км, но зато там, в деревне, — отец Жени, Антон Викентьевич, опытный, известный на всю округу медик.

…Словно почувствовав, что с сыном случилась беда, на порог родного дома выбежала мать. «Жив?» — только и смогла вымолвить.

А назавтра ранним утром в село в поисках партизан неожиданно ворвался крупный отряд фашистов. Тщательно осматривая каждый дом, они появились и в хате Семенчуков. В горнице — Татьяна Васильевна и Женя, неподвижно лежащий на кровати. Мать с завидной выдержкой объяснила, что это ее сын. Обшарив дом и забрав все продукты, фашисты ушли. Опасность, кажется, миновала. Но еще долго после этого Татьяна Васильевна не могла прийти в себя. Ведь жизнь сына только что висела на волоске…

Спустя несколько дней у Жени обнаружились признаки начинающейся газовой гангрены. Спасти его жизнь могла только немедленная операция, раненого срочно перевезли в лагерь, и после долгих раздумий Антон Викентьевич предложил на редкость рискованный, дерзкий план: везти Женю в Бобруйск, только там его можно еще спасти.

В Бобруйск? В самое логово врага?

Антон Викентьевич объяснил: «В Заволочицах ни в самом селе, ни в комендатуре никому не известно, что семья наша — целиком партизанская. Все давно уже знают меня как простого доктора, человека тихого и новой властью не обиженного. Одним словом, в доверии я. Так что же, спрашивается, мешает мне сходить в село, на разведку? Если повезет, может, и пропуск в город достану!»

Пропуск в город для тяжело раненного «лесными бандитами» сына Антон Викентьевич после долгих уговоров добыл. Впереди —40 кмопасного пути через вражеские гарнизоны, заставы и патрули. В Бобруйск добрались только на следующий день.

Операция (Жене пришлось удалить правую руку выше локтя) прошла успешно. Но измученная мать не могла заставить себя уйти домой: ведь именно здесь, в оккупированном городе, ее Женя всецело во власти гитлеровцев.

И действительно, начались бесконечные допросы: от ослабевшего после ранения и тяжелой операции Евгения требовали признаться, что он партизан, устраивали провокации. Но юноша твердо стоял на своем: ни он, ни его родные никак не связаны с партизанами, а ранили его, когда он собирал в лесу грибы. Когда ситуация стала критической, одна из санитарок ночью, без пропуска и выписки, вывела  юношу из больницы.

…А что же происходило в те дни в стане врага?

После первого же допроса Жени бобруйская жандармерия тщательно занялась его делом. Задание проверить все досконально и в самые короткие сроки получила и заволочицкая комендатура. Гитлеровцы наводили подробные справки о семье Семенчук в Глуше, где Женя учился в 10-летке перед войной, в Симоновичах, в Парщахе и в самих Заволочицах. Из Глуши был вызван человек, хорошо знавший Женю и его отца, — чтобы подтвердить личность раненого.

Но и партизаны были начеку. Связные и, конечно же, сам Антон Викентьевич неотрывно следили за действиями врагов. Вовремя удалось узнать, что в Парщаху направлен фашистский агент, которому поручено раздобыть данные о возможных связях Семенчуков с партизанами. Однако найти предателей в селе ему не удалось.

А несколько дней спустя произошло событие, которое прямо касалось судьбы Жени. Ранним августовским утром из гарнизона Заволочицы на грабеж местного населения выехало на велосипедах два десятка гитлеровцев. Между деревнями Мосты и Парщаха их мощным огнем встретила партизанская засада. Николай Семенчук, стоя в полный рост, в упор расстреливал оккупантов. Вскоре вся банда была уничтожена, однако одному из фашистов каким-то чудом удалось спастись. А еще через день-два по окрестным селам разнесся слух о бесстрашии и отваге партизанского пулеметчика Николая Семенчука. Этот слух мог достичь и комендатуры Заволочиц. Поэтому в тот же день в Бобруйск отправился связной с поручением разыскать Татьяну Васильевну и предупредить ее обо всем. Словом, побег из больницы был осуществлен, как говорится, в самое время.

…Буквально через несколько дней после возвращения из Бобруйска Татьяна Васильевна и Женя вновь появились в лагере отряда. «Не тужи, сынок! — обнимая Женю, ласково шептала Татьяна Васильевна. — Без руки прожить можно… Важно, чтоб в груди твоей билось всегда горячее, верное сердце. И пока землю нашу топчет враг, оно не должно давать тебе покоя!»

Слова эти звучали как материнский наказ сыну…

 В газете «Железнодорожник Белоруссии» мы случайно нашли статью Александра Гизельса, хорошо знавшего Николая Антоновича Семенчука, того самого бесстрашного Колю. Автор рассказывает об этой героической семье и о том, как сложилась ее судьба после войны. 

«Антон Викентьевич Семенчук был участником Гражданской войны, получил два ранения, работал ветеринарным фельдшером. Летом 41-го года Антон Викентьевич помог нашей кавалерийской дивизии выйти из окружения, указав место для наиболее удобного форсирования реки Птичь. За это он получил от командира дивизии благодарность, личное оружие и лошадь, которую позже передал партизанам. Супруга Татьяна Васильевна занималась домашним хозяйством, а дети — Николай, Евгений, Антонина и Мария — учились в школе.

С первых дней оккупации вся семья активно участвовала в партизанском движении. Антон Викентьевич был разведчиком партизанского отряда имени Ворошилова, его супруга Татьяна Васильевна — связной, сын Николай — командиром группы подрывников, партизаном был и Евгений.

Антон Викентьевич и его сыновья неоднократно участвовали в боях с фашистами. В одном из боёв Евгений Семенчук был тяжело ранен, лишился правой руки, но после выздоровления снова встал в строй.

В январе 1943 года Антон Викентьевич и его жена были сожжены вместе с другими жителями деревни. Антонине Семенчук чудом удалось спастись и убежать в лес. Через несколько дней она отыскала партизанский отряд, где сражались братья, и рассказала о трагической гибели отца, матери и односельчан. Девушка прошла курс подготовки медсестры у партизанского хирурга Ибрагима Друяна и осталась в отряде.

Однажды группа Николая Семенчука отправилась выполнять задание. Прошло несколько дней, а известий от неё не поступало. Обеспокоенное командование послало партизан с заданием разыскать товарищей… Вскоре их нашли  на явочной квартире, лежащих в бреду без сознания. Выяснилось, что всех сразил сыпной тиф. Их доставили в партизанский госпиталь, где за больными как могла ухаживала Антонина.

В 1944 году партизаны соединились с частями Красной армии. Многие из них ушли на фронт, некоторых, в том числе Николая Семенчука, оставили для восстановления народного хозяйства района.

После Великой Отечественной войны Николай, Евгений и Антонина поступили в высшие учебные заведения. Антонина окончила финансово-экономический институт и многие годы работала управляющей городской конторой Госбанка в Гродно. Евгений получил педагогическое образование, защитил кандидатскую  диссертацию, стал доцентом, заведовал кафедрой в Гомельском пединституте, а затем в университете имени Франциска Скорины. Николай — выпускник института транспортного машиностроения, работал заместителем директора Гомельской школы паровозных машинистов, был избран вторым секретарём Железнодорожного райкома партии Гомеля, а затем первым секретарём Центрального райкома КПБ. Впоследствии Николай Антонович возглавлял Гомельский техникум железнодорожного транспорта и много сделал для укрепления материально-технической базы учебного заведения.

За успехи в труде и проявленное в годы Великой Отечественной войны мужество был награждён орденами Красной Звезды и «Знак Почёта», медалями «Партизану Отечественной войны» 1-й и 2-й степени, «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и другими медалями, знаками «Заслуженный учитель БССР», «Почётный железнодорожник».

Николай Антонович и его супруга Инна Георгиевна, инженер ремонтно–механического завода, создали дружную семью, воспитали сыновей Владимира и Александра. У Семенчуков растут внуки и правнук, который назван в честь деда Николаем. История семьи продолжается…»

 В 1970 году на месте Парщахи, сожженной фашистами и не возродившейся после войны, был установлен обелиск. Несколько лет назад внуки и правнуки Татьяны Васильевны и Антона Викентьевича решили немного благоустроить территорию вокруг самого памятника и установить там гранитную плиту. Председатель Заволочицкого сельского Совета Александр Кременецкий рассказал, что они обратились в райисполком и сельский Совет, заключили договор с «Жилкомхозом». Рядом с захоронением была уложена плитка, отремонтирована и покрашена ограда, а спустя год установлена собственно плита с надписью.