В декабре 1979 года в Афганистан вошел ограниченный контингент советских войск. В Демократической Республике Афганистан начиналось гражданское противостояние, а для наших солдат — выполнение интернационального долга. Эта война длилась более девяти лет и была самой кровавой после Великой Отечественной и самой продолжительной. По статистике, около 30 тысяч белорусов участвовали в боевых действиях. Из них более 1 500 получили ранения, контузии, увечья, 718 вернулись домой инвалидами, 771 человек (по другим данным 613) погиб.

Та война затронула и многих наших земляков, оставив в их душах, сердцах и судьбах неизгладимый отпечаток. В память о тех, кто не вернулся с афганской войны, в Глуске установлен памятник, и каждый год 15 февраля здесь собираются те, кто выполнял интернациональный долг в далекой чужой стране. В этот день они вспоминают своих боевых товарищей, всех, кто погиб и кого уже нет с нами. Но пока мы помним этих солдат, они будут жить. Поэтому накануне Дня памяти воинов-интернационалистов на страницах газеты мы вспомним нашего земляка из Дубровы Сергея Сачка.

«Родился 22 сентября 1967 года. В 1982 году окончил восемь классов Маковичской средней школы, затем были курсы трактористов, школа рабочей молодежи и курсы ДОСААФ. Работал трактористом в своей деревне в колхозе «Россия» — эти данные я нашла в книге «Память. Глусский район» и в «Книге памяти о советских воинах, погибших в Афганистане», изданной в 90-е годы в Москве. По сути, это просто краткая информация, которая почти ничего не говорит о человеке. Поэтому поделиться своими воспоминаниями о Сергее я попросила его старшего брата Владимира, одноклассника Василия Борисевича, учительницу истории Маковичской школы Анну Ивановну Прибыш и однополчанина Игоря Молодова.

Рассказывает брат Владимир: «Несмотря на то что прошло уже много лет, вспоминать о Сереже мне очень тяжело. Говорят, что время лечит любую рану, но моя так велика, что не затянется, наверное, никогда. Нас у родителей было трое — я, Сергей и Анатолий (к сожалению, я остался уже один). Хоть мы и братья, но по характеру все разные. Наш Сережка был обыкновенным деревенским парнем — добрым, общительным, спокойным. Учился в школе, увлекался техникой, гонял на мотоцикле. Когда ушел служить, мы, конечно, очень переживали. Как и все призывники, сначала полгода проходил подготовку в учебной части, а потом служил в отдельном взводе связи 191-го мотострелкового полка. Домой писал редко, о службе рассказывал мало. Все письма, которые мы получили от него за время службы, я бережно храню, часто перечитываю. Для нашей семьи гибель брата была тяжелейшим ударом. Мать так и не смогла оправиться от потери. Сейчас мы с отцом каждый год в День памяти воинов-интернационалистов приезжаем с цветами на кладбище в Дуброву».

Вот одно из писем Сергея родителям. Оно написано 26 февраля 1986 года из Афганистана. «Здравствуйте, дорогие родные! С огромным солдатским приветом к вам Сергей. В первых строках своего письма хочу сообщить, что служба идет нормально, я здоров. Сегодня целый день готовимся к походу в горы, а для чего мы туда пойдем, вы знаете сами. Пробудем там, наверно, больше месяца, так что писем пока не ждите. Извините, что я мало пишу, потому что если буду писать обо всем, что здесь делается, то вы эти письма не получите, их проверяют. Расскажу об Афганистане, когда приеду домой».

Вспоминает Василий Борисевич, одноклассник: «Мы с Сережкой семь лет просидели за одной партой — сначала в Дубровской начальной школе, а потом в Ольницкой восьмилетке. Учились хорошо, даже соревновались друг с другом, у кого оценки лучше будут. Шалили и проказничали тоже вместе — а как же без этого? Летом часто ездили купаться и рыбачить на Ольницкое озеро. Сергей всегда, с первого класса, выделялся среди ребят — высокий, крепкий такой был. В армию нас призвали с разницей в полгода. Писали друг другу письма.  А потом мне пришло из дома сообщение, что Сережка погиб. В голове не укладывалось, что его больше нет».

Учительница истории Маковичской школы Анна Ивановна Прибыш тоже поделилась воспоминаниями о своем ученике Сергее Сачке. «О нем можно говорить только хорошее, и это все будет правдой, — говорит Анна Ивановна. — У него мама была очень умной, интеллигентной женщиной. Она и детей своих воспитала хорошими, достойными людьми. Сережа был смышленым, начитанным мальчиком. Все школьные учителя очень сожалели, что такой замечательный молодой парень погиб».

Сергея призвали в ряды Советской Армии 14 октября 1985 года. После учебки, в феврале 1986 года, его отправили в Афганистан. Каждому советскому солдату-новобранцу, кто пересекал границу этой азиатской страны, вручали маленькую неприметную книжечку «Памятка советскому воину-интернационалисту». В ней было написано, как себя вести в стране с другой культурой и религией. Приводилась справочная информация о государственном устройстве Афганистана, а также напоминалось об ответственности за нарушение Уголовного кодекса СССР.

Что чувствовали 18-летние ребята, почти еще дети, когда попадали на настоящую войну, причем с очень серьезным, коварным противником? Я думаю, страх — может быть, меньше за себя, а больше за своих родных, которые дома ждали весточки от сыновей каждый день, каждую минуту.

О службе Сергея в Афганистане мне рассказал его однополчанин, командир отделения отдельного взвода связи Игорь Молодов, который живет в городе Караганде в Казахстане.

«Мы служили в 191-м мотострелковом полку в первом отдельном взводе связи первого мотострелкового батальона, — рассказывает Игорь. — В Афганистан прибыли почти одновременно, с разницей в несколько дней. Уже 15 февраля нас зачислили в подразделение первого взвода связи, где я впервые встретился с Сергеем. Мы были радиотелефонистами-пулеметчиками. В наши обязанности входило умение управляться с крупнокалиберным пулеметом, находясь внутри боевой машины БТР-70. Кроме того, мы должны были хорошо управлять различными типами радиостанций для обеспечения радиосвязи, а также знать наизусть позывные и частоты всех подразделений, участвующих в боевых действиях. Хорошая физическая подготовка тоже была не последним делом, потому как на боевом задании место связиста в любой ситуации — вслед за командиром подразделения, роты или батальона.

У Сергея процесс обучения шел легко, поэтому пулеметы он освоил за одно занятие. С радиостанциями было посложнее. Но и здесь Сергей преуспел первым. После двух бессонных ночей мы научились управляться с базовыми радиостанциями, а последний экзамен у нас принимал Сергей. Остальное обучение проходили уже по ходу службы.

Наш полк располагался в провинции Газни, недалеко от границы с Пакистаном, в180 километрахот Кабула, столицы Афганистана. По прибытии несколько дней все новобранцы были в карантине. Можно сказать, проходили адаптацию и акклиматизацию. Место, где мы служили, находилось на высоте более2 200 метровнад уровнем моря, и неподготовленному человеку, даже без нагрузки, было тяжело дышать.  Времени на длительное привыкание не было, поэтому вскоре четверых новобранцев, среди которых был и Сергей, отправили на боевое задание в горы. Двое из них обратно не вернулись. Это была одна из самых тяжелых операций за всю мою службу.

Когда выходили на такие операции, первым делом тщательно готовились — за день до выхода собирали и проверяли экипировку. А это: личное оружие АК-74 (к нему минимум четыре магазина с патронами), гранаты, вода, медикаменты, сухой паек, радиостанция Р-159 (весом12 кг) и к ней три (а то и пять) запасных аккумулятора по три килограмма каждый. И еще на тебе бронежилет весом девять килограммов. В общем, когда это все надевалось на солдата, подняться на ноги было очень сложно.

Сначала становишься на колени, потом, опираясь на автомат, встаешь. Сергей был высокий, крепкий и жилистый парень, я думаю, ему немного легче все давалось.

Кроме боевых операций, мы постоянно сопровождали колонны с материальными ценностями (продуктами питания, топливом, бое-припасами и медикаментами для всего полка), которые следовали из Кабула к нам в Газни. Сопровождение колонн выполнялось почти всегда по одной схеме — первыми шли саперы, за ними артиллерия, минометы, танки и основная колонна бронетехники вперемешку с грузовиками. А еще над нами всегда кружили два вертолета прикрытия, готовые в любой момент подавить нападение противника. С момента прибытия на службу и до первой боевой операции мы успели сопроводить шесть-семь колонн. Вставали в четыре часа утра, садились в БТРы и ехали встречать груз. И это, наверное, было еще опаснее, чем поход в горы. Потому как не знаешь, кто там, в кустах вдоль трассы, и что у него на уме. Если уж завязывался бой, то он был быстрый, но от этого не менее опасный. И в таких боях каждый раз погибали наши ребята. Но Сергей не прятался от опасности, не старался остаться в полку дежурным в наряде, а вновь и вновь выезжал с боевым охранением.

В одну из таких поездок, в июле 1986 года, был убит наш командир взвода. В этот день полк сопровождал большую колонну, двигавшуюся со стороны Кандагара в Кабул. Сергей, как всегда, был в командирском БТРе. В тот день по маршруту движения колонны душманы устроили пять засад. По нашим бойцам был открыт огонь из ручных гранатометов. По приказу командира бронемашина, где был Сергей, остановилась для огневого прикрытия колонны. Когда закончились патроны в пулемете, бойцы усилили огонь из стрелкового оружия, ведя его из открытых люков БТРа, давая пулеметчику возможность перезарядиться. Сергей в это время находился в заднем отсеке для десанта, как всегда, легко и быстро снаряжая пустые автоматные магазины патронами, а это в разгар боя имеет огромное значение. В какое-то мгновение выстрел гранатомета попал в верхнюю часть башни БТРа, пробив ее. Осколками легко ранило пулеметчика и заряжающего. Все находившиеся в машине получили взрывные контузии, а наш командир взвода, ведущий огонь из открытого люка, был смертельно ранен. После взрыва Сергей не сразу понял, что произошло. Голова гудела, в ушах стоял звон. Сработал инстинкт самосохранения, поэтому он быстро выбрался через боковой люк наружу. На свежем воздухе, еще со звоном в ушах, Сергей пришел в себя. Увидел командира взвода, свисающего из люка, «нырнул» обратно в БТР, как в тумане, пробрался к нему и вытащил наружу. Сергей стал его перевязывать, а когда закончил, понял, что командир уже умер. Оглядевшись вокруг, Сергей увидел, что остальные уцелевшие бойцы, забравшись под бронемашину, отстреливаются от душманов. И только Сергей Кошкин сидит за колесом боевой машины, пытаясь трясущимися руками перевязать свою окровавленную ногу. Сергей пополз к своему тезке и помог перевязать рану, подал ему автомат. А сам вновь принялся снаряжать пустые магазины. Потом подошла помощь, обстрел закончился. Прилетел вертолет, забрал раненых и убитого командира. А Сергей и еще несколько ребят остались, чтобы эвакуировать подбитую бронемашину. Через два дня мы поменяли дырявую башню нашего БТРа на новую, и он еще послужил нам. На убитых и раненых написали представления к наградам. Живые были в этой очереди всегда вторыми, а лимит на награды на тот момент закончился. Поэтому Сергей свой орден Красной Звезды за проявленные мужество и героизм получил намного позже и уже, к сожалению, посмертно. Вспоминая этот бой, Сергей как-то сказал: «Знаешь, в тот день смерть заглянула нам в глаза и перевернула душу». Я не понял тогда его слов. Мы были молоды, и нам казалось, что смерть где-то там, далеко, и не с нами. За несколько месяцев войны мы научились не замечать ее. И если она происходит не на твоих глазах, то не вызывает у тебя никаких эмоций. Так, сухая статистика. Возможно, это защитная реакция на стресс. Чтобы не сойти с ума, ты стараешься не думать об этом.

Но, несмотря на тяжелые военные будни, бывали у нас и забавные ситуации. Однажды мне и Сергею старшие боевые товарищи, говоря проще, «деды», дали задание найти телевизор.  Представляете, в тех условиях — телевизор! И Сергей нашел — принес из соседней палатки, пока их дежурный отлучился со своего поста. Конечно же, наши «деды» поняли, откуда техника, и нам пришлось избавляться от улик — выбросили его, и теперь телевизора не было ни у кого. А еще Сергей часто пел шуточную колыбельную про коника, и в его исполнении она звучала так смешно, что даже теперь я это вспоминаю с улыбкой. Такие люди, как Сергей Сачок, встречаются редко, он был скромный, совершенно неконфликтный, смекалистый, хороший друг, на которого можно было положиться в любую минуту.

Так мы вместе прослужили почти до конца августа. На очередную операцию мы выехали двадцатого числа. Это операция была последняя в жизни Сергея: 28 августа 1986 года его не стало. По дороге на Ургун нашу колонну опять обстреляли — мы попали в очередную засаду, и Сергей был смертельно ранен. Светлая память тебе, Сергей».

Вот отрывок одного из последних писем Сергея родителям, оно датировано 17 августа 1986 года: «Привет из Афганистана! Служба идет по-старому, я здоров. Сегодня воскресенье, ходили в клуб смотреть фильм. А после него вот сел отписывать письма — не очень охота, хотя получать люблю, особенно из дома. Интересно узнавать, как дела в Дуброве. Меня и самого стало уже домой тянуть. Еще немного, и в ноябре 1987-го буду дома… А насчет вывода войск из Афганистана, то нас отсюда никуда не собираются выводить. Может быть, такое когда-нибудь и будет, года через три, но не сейчас». Да, можно сказать, что слова Сергея были пророческими: последний советский солдат перешел Мост Дружбы через реку Амударья, которая разделяла Афганистан и территорию Советского Союза, 15 февраля 1989 года.

Сергей Сачок похоронен в родной деревне Дуброве. За его могилой, кроме родных, еще ухаживают ученики Маковичской школы.

Все, с кем я разговаривала о Сергее, говорили о нем только хорошие, теплые слова. И не потому, что так принято, а потому, что он был на самом деле любящим братом, хорошим другом, прилежным и смышленым учеником и, конечно же, храбрым и отважным воином.

Ольга ЯНУШЕВСКАЯ

Фотографии предоставлены Маковичской школой,

Василием БОРИСЕВИЧЕМ и с сайта www.191polk.ucoz.ru