Передо мной солидная газета. На одной из ее полос огромный, ярко поданный материал о смерти доста­точно среднего, но эпатажного ак­тера. Из той же прессы известного как изрядного выпивохи и бабника.

И тут же, чуть пониже, мель­чайшим петитом: «Ушел из жизни Альберт Павлихадзе — один из ос­нователей теории цветных кварков».

Иногда в таких случаях говорят, что комментарии излишни. Дескать, чего уж тут рассуждать — социум расставил акценты.

Так в том-то и дело, что сами «акценты» как раз и смущают. Уж слишком разительны личностные масштабы, заставляющие подумать не только о неадекватности оценок, но и о самой тенденции.

Мне почему-то сразу вспомнился греческий Герострат. Честолюбец, весьма сомнительной ценой во­шедший в историю. Или та же Пизанская башня, «славная» стро­ительным браком.

Прослеживается явная аналогия. Иным из нас для пущей популяр­ности достаточно иметь определен­ные отклонения. Гулять напропалую, выпивать, скандалить, чуть ли не с сезонной периодичностью менять супругов… Вот тогда ты и в теле­объективе любимый персонаж, и в газетно-журнальном варианте вниманием не обделен.

Нет ли тут парадокса? Куда как логичнее, когда индивидуальность в цене. Теперь же чаще в «фокусе» имидж, функция, рейтинг… В боль­шинстве случаев так же поверх­ностных, как накладной грим. Таких даже домысливать неинтересно.

В моих словах нет никакой приве­редливости. Придумывать себя не такой уж большой грех. Было б толь­ко хорошо придумано. Мюнхгаузен тоже многое нафантазировал… Но как симпатичен барон!

И вообще, по-настоящему глубо­кому человеку вовсе не обязатель­но быть вызывающе броским. Он может быть интонирован скромно, тихо, но внятно. Такие люди для меня как бы бактерицидного воз­действия. Вокруг них воздух кажет­ся чище. Недалеко, в нескольких киломе­трах от местечка, есть Синякова аллея. Название неофициальное, так ее народ определил. А потому только, что в одной из деревень жил неподалеку внешне вроде не­заметный человек с одноименной фамилией. Любил природу и все, что с ней связано. Взял да высадил постепенно на нескольких киломе­трах с двух сторон проселочной дороги красавицы березки. Заме­чательную память о себе оставил, совершенно не думая по поводу славы как-то специально. Этим до сих пор симпатичен.

А как не вспомнить само-деятель­ного художника, живописца, рез­чика по дереву. Не затем, что сам он был прекрасным колористом. Прежде всего, за душу его широкую и красивую. Разве не он сплотил во­круг себя талантливых ребятишек, передав им азы изобразительного искусства. Да так, что впоследствии трое из них стали членами Союза художников, известными в стране мастерами жанра.

Он же ежегодно превращал летом улицу, на которой жил, в маленький горпоселковый Арбат. Выносил картины, превращая импровизированную выставку в творческий лекторий. Своего рода совмещенный пленэр в естествен­ном интерьере.

Более того, однажды удивил, «выпустив» детскую книжку руко­писную «тиражом» в один экзем­пляр. Название — «Трудный хлеб». В ней очень органично совпали и автор текста, и иллюстратор.

Но почему именно детская? Свои, казалось бы, давно выросли. Просто, как всякому талантливому человеку, ему удалось не распле­скать в себе умение восхищаться, удивляться самым простым вещам. Сегодня его уже нет… Но, несмо­тря на все сложности биографии, состоялась судьба. Прожита нрав­ственно красивая жизнь. В том, конечно, объеме, как она вообще может реализоваться на этой греш­ной земле. Во всяком случае, его большая фотография на одном из стендов в кинотеатре. Люди с интересом и благодарностью оста­навливаются около нее.

Уверен, мой небольшой городок благодарен и тренеру-таэквондисту. Вот уже около двадцати лет как создал интересную горизонталь. Сам в центре, а вокруг десятки мальчишек, девчонок в борцовских кимоно. Сколько чемпионов подго­товил, сколько медалей различного достоинства завоевали! Но главное, просто хороших людей воспитывает. Понимающих цену добру, благо­родству, милосердию, достоинству. Готовых всегда защитить тех, кто в такой защите нуждается. Да и как может быть иначе, если он и сам такой. По-человечески красивый и благородный.

Подобных убедительных приме­ров в моей «коллекции» немало. Но сейчас ограничу себя несколькими, что называется, рассуждениями по поводу. И пусть контрапунктом в них будет пушкинская строка «Он уважать себя заставил». А вовсе не довольно частое «ты меня ува­жаешь?», произносимое главным образом в подпитии.

Ведь любая личность — прежде всего вопрос содержания и каче­ства. Для меня, во всяком случае. В попытках обнаружить ее ищу прежде всего человека. Пусть себе и не как Диоген со своим «освети­тельным прибором», но достаточно настойчиво.

Оно и понятно. Люди — то, из чего история веками варит свой суп. Это может быть острый харчо, сезонный щавель, борщ или щи — настоящий огород в тарелке… Не важно, глав­ное, чтобы было вкусно. В переводе с кулинарного языка на социальный — оригинально, порядочно, интерес­но, взаимно, плодотворно… Все это тот авторитет, что определяется не товарно-денежными или другими престижными параметрами, а су­губо личностными.

Так почему бы и телевидению, и прессе не искать активнее та­ких персонажей? Но большинство нынешних ток-шоу с какой-то не­скрываемой рекламной подопле­кой предпочитает эксплуатировать остаточную популярность при­мелькавшихся «звезд и звездочек». Протрут нафталином — и опять на телеэкран, на газетную и журналь­ную полосу.

Не отсюда ли нередко искрив­ленное представление и о чужой, и о собственной значимости. А вместо органичного, искреннего, настоящего — все какие-то гримасы, ужимки, позы…

Очень жаль, потому что вообще-то люди мне очень нравятся. Редко, чрезвычайно редко, чтобы кто-то раздражал целиком. Если да, то только «фрагментарно». Давно понял: длительная неприязнь — не­продуктивная трата сил, нервов, времени. Впрочем, и пишу обо всем этом из-за желания, чтобы все мы всегда стремились быть лучше.

Есть в запасе и один неплохой метод. Он — чеховский. Писатель отрезвляет беспричинную гонористостъ одной фразой — «потяни меня за палец». Думаю, не менее эффективно и самого себя. Всего четыре простеньких слова. Не более сложен и подтекст — верни меня или сам себя с надуманных высот на грешную землю. Как же это приводит в чувство! Сам про­бовал по совету классика. Почему бы и другим не воспользоваться?!

 Наум САНДОМИРСКИЙ