Когда романтически настроенные семейные (и несемейные) пары накрывали столы, чтобы отметить так крепко прижившийся в нашей стране День влюбленных, мы с мужем поехали спасать… нет, не мир, а рыб. Известно, что морозной зимой, когда водоемы как будто накрывает огромная ледяная крышка, рыбам приходится несладко. Открытой воды, даже самой маленькой щелочки, нет, и наступает настоящее кислородное голодание, рыба задыхается. Официально это называется «замор рыбы», но есть еще слово попроще и поточнее: «придуха». Вот от этой самой «придухи» мы и поехали вызволять рыбу на озеро Боровое. Летом туда подступиться трудно, кругом заросли, зато немеряно клюквы, а еще (по крайней мере, так говорят) немеряно змей, потому что озеро «окружено обширной заболоченной поймой, к которой примыкают болотистые луга, поросшие редким кустарником. Берега низкие, песчаные, на юге заболоченные. В озере обитают карась, окунь, плотва, лещ, линь и др. рыба» (из энциклопедии «Все озера Беларуси»). Вот этим самым карасям-окуням-плотве мы (с нами было еще двое заядлых рыболовов) и поспешили на помощь.
Оказалось, что зимой до Борового добраться не намного легче. Представляете себе полевую зимнюю дорогу, где все перемело снегом, а снега по колено? Колея-то была, но почему-то машина все время норовила с нее соскочить и ехать по своему неведомому маршруту. Пару раз мы буксовали, один раз пришлось откапываться, но в целом добрались без потерь: и все колеса остались на месте, и даже шишек не набили, подпрыгивая на ухабах. Заехав в лес, немного растерялись: по какой из многочисленных дорог выедем к нужной точке? Попетляли немного, зато были вознаграждены: увидели молодых косуль, не меньше семи, легких и изящных.
В общем, только сама дорога до Борового уже тянула на полноценное приключение. От дороги до самого озера пришлось пройти метров сто по тропинке, причем у меня сложилось впечатление, что раньше тут ходили какие-то великаны, никак не меньше. Тропинка была не протоптана, а обозначена просто гигантскими шагами. А когда добрались до озера, я, дитя этажей, малость опростоволосилась. Увидев, что заросли закончились и мы идем просто по открытому льду, спросила: так а где озеро начинается? Оказалось, мы уже на него ступили метров пять назад.
Тут-то и стало страшно. А вдруг проломится? А вдруг треснет? Пока я мучительно вспоминала советы по безопасности, как лучше идти, гуськом или шеренгой, мы прошли еще сколько-то метров и остановились, чтобы сделать первую лунку. В помощь нам были бензопила, топор и длинные шесты, чтобы вытаскивать лед. Увидев, какой толщины первый вырезанный нами кусок льда, я успокоилась: не меньше30 сантиметров. Такой точно выдержит даже нас четверых вместе! Ближе к середине озера, где мы тоже делали прорубь, лед был тоньше, но все равно приличной толщины. К этому времени я совсем осмелела, поэтому попросила поручить и мне какой-нибудь посильный фронт работ. Мне доверили вычерпывать сачком осколки льда!
Кстати, проходя дальше по льду, мы увидели прорубь, сделанную кем-то уже до нас, и порадовались: значит, есть и другие небезразличные к судьбе рыбы люди.
Конечно, в глубине своей журналистской души я надеялась, что рыба тут же косяками двинет прямиком к нашим лункам — дышать живительным кислородом, а я буду щелкать фотоаппаратом, ловя уникальные кадры. Но, будучи реалисткой, я понимала, что, даже измученная, рыба поостережется плыть туда, где прожекторным светом светят фонарики и суетятся непонятные тени. Главное, впрочем, было не в уникальных кадрах. Надеюсь, хотя бы одного маленького карасика мы в тот вечер спасли.
Алена ВАЛОШКА
Фото автора
