Инженер по охране труда Глусского лесхоза Виталий Турлыко переписчиком стал неожиданно для себя. Это значит, что добровольцем не напрашивался, но когда услышал «будешь?!» — не отказался и даже не брал время на раздумье. (Кстати, Виталий в команде переписчиков нашего района оказался единственным мужчиной.) Так, считай, на месяц сменил «профессию», а вместо инструктажей по безопасности стал изучать карту Глуска.
В теории — благо в выданном планшете было специальное приложение, и на практике — своими двумя. Перепись такое дело — по телефону не проведешь, вот и пришлось колесить по улицам горпоселка. Весь Глуск был поделен на шесть участков, Виталию досталось 716 адресов на улицах Кирова, Социалистической, Вилюги, Первомайской и других. И по первости, говорит, было сложновато — сам Виталий не местный, живет в Глуске всего шесть лет, и сравнительно неплохо знал только центральную улицу.
Но сначала переписчики отправились в организации, в маленькие — по одному, а там, где коллективы большие, — по двое-трое. Само собой, Виталию достался его родной лесхоз, побывал в ПМК-249, гортопе, отделе по образованию, ездили переписчики и в Весновский дом-интернат, где работают в основном тоже глусчане. Перепись на предприятиях, по словам Виталия, прошла без сучка, без задоринки, всё было четко организовано, все были в курсе, что к чему, спокойно отвечали на вопросы, никто не злился и не протестовал.
А вот в домах, куда переписчики отправились с 21 октября, было всякое, признается Виталий Турлыко. Нет, откровенно опасных ситуаций, когда пришлось бы вызывать участкового, говорит, не случалось, но возмущения выслушивать приходилось, было, что двери открывали и не совсем трезвые граждане.
За десять дней, с 21 по 30-е, Виталию оставалось обойти около 400 адресов из списка. Никаких заданий никто не давал, нормы на день не доводились, просто каждый переписчик планировал свое время. Виталий начинал «обход» с 9 утра: днем дома пенсионеры, еще на «его» улицах живет много дачников-горожан, их тоже можно застать в любое время. Если никто не открывал, оставлял извещение, свой номер телефона и адрес стационарного участка. Кто-то перезванивал, кто-то шел на участок, ко многим заходил повторно, уже во время «вечернего обхода», после пяти.
На месяц переписи ее участников освобождали от основной работы, но «отпуск» этот получился насыщенно-трудовым, улыбаясь, рассказывает Виталий. Кстати, специальную дополнительную зарплату переписчикам никто не платил — за ними просто сохранялся средний рабочий заработок. И планшеты в подарок им тоже после переписи не отдавали (ходили в народе такие слухи). Так что всё на энтузиазме и из чувства сознательности — ведь кто-то должен это делать, хоть и раз в десять лет. Всё-таки ходить по улицам до темноты, стучать в двери, «навязывать» свою персону и каждый раз задавать одни и те же вопросы — не самое большое удовольствие.
В основном глусчане были информированы о переписи, некоторые даже заявляли, что переписчика ждут уже давно. «Не в курсе происходящего» оказалось буквально пару человек. Плюс еще как раз на эти же дни пришлась сверка адресов по предстоящим выборам, поэтому переписчиков путали с членами избирательных комиссий. Основная трудность была, объясняет Виталий, попасть в дом или квартиру — сейчас даже на калитках частных дворов частенько висят замки (или таблички «Очень злая собака»), не говоря уже о домофонах в подъездах. А вот уже при опросе приходилось очень многое объяснять и разъяснять. «Вроде и встретят доброжелательно, а услышав вопросы, сколько квадратных метров дом, сколько домашних животных или соток на участке, настораживаются: зачем? а вдруг налог начислят? а вдруг еще что? Тогда разъяснял, что отвечать на вопрос всё равно нужно, «прочерки» программа не принимает, но вот какие цифры называть — это ваше право, никто пересчитывать деревья и перемерять комнаты не будет», — рассказывает Виталий. Удивительно, что при таком недоверии к вопросам анкеты особой бдительности к личности самого переписчика никто не проявлял: только пару человек за все десять дней попросили показать поближе удостоверение. И еще одно наблюдение сделал Виталий: если на вопросы материального порядка не все отвечали охотно, то пообщаться просто, что называется, за жизнь, были не прочь многие. Бабушек, к примеру, вопросы анкеты наталкивали на воспоминания о том, как было, как жилось в прежние времена; приезжие рассказывали, как в свое время обосновались в Глуске.
Как филолог я не могла не спросить у Виталия Турлыко, какие языки выбирали респонденты на его участке. Оказалось, что родным в основном называли белорусский, а тот, на котором говорят, — смешанный, трасянка.
Перепись закончилась, переписчики сделали свое дело, теперь за него взялись статистики. Легко ли было? Интересно ли? Да, трудности встречались, но неразрешимых не было. Бывало, что к вечеру уставал и морально, и физически, зато изучил Глуск вдоль и поперек. Общения с новыми людьми в этот месяц хватило, может, и с избытком, зато успел соскучиться по работе и приобрел колоссальный опыт. Плюсы и минусы можно найти в любом деле, главное — на чем именно ты сделаешь акцент, считает Виталий. Лично для себя в этой переписной кампании он выбрал позитив.
Оксана ВАСИЛЕВСКАЯ
Фото Анны АВТУХОВОЙ
