Не знаю как кто, а я лично близкое присутствие коронавируса ощутила только к концу октября. Да, он был и весной, но тогда как-то мало касался близких и знакомых, поэтому и воспринимался как нечто призрачное. Сейчас он обрел реальные черты, потому что он рядом, на работе, по соседству, у приятелей… Нам становится трудно: кому-то — из-за недостатка общения с родственниками и друзьями, из-за страха за их здоровье, из-за смены привычного образа жизни, кому-то — финансово, потому что меньше стало клиентов или покупателей… Зато у кого точно работы прибавилось в этом году, так это у медиков. Как им там, по ту сторону, каждый день рядом с вирусом? Что делают они и что должны делать мы, чтобы сохранить здоровье, справиться не только с COVID-19, но и с другими болячками, которых у нас хватает? Эти и другие вопросы в конце прошлой недели я задала главному врачу Глусской центральной районной больницы Ирине Петровой. И очень благодарна ей, что в такие напряженные дни она нашла время для общения.

— Ирина Георгиевна, чем вторая волна COVID отличается от первой, весенней?

— Клиника и течение заболевания одинаковы, но масштабы, конечно, разные. Значительно увеличилось количество пневмоний, ассоциированных с инфекцией COVID-19.

Оказывается, только за прошедший ноябрь в глусской больнице пролечили пневмоний столько же, сколько раньше бывало за целый год. К тому же в основном все эти пневмонии — ковидные. А это уже отдельная история. И если весной, скажем так, обходились койками в больнице, то ко второй волне подготовили отдельно стоящее здание — пустовавший несколько лет инфекционный корпус, пост на 25 коек. Пациенты с пневмониями также проходят лечение на первом посту терапевтического отделения (30 коек). В два раза увеличилось количество реанимационных коек.

— Больных с легкими и бессимптомными формами инфекции COVID-19 лечим амбулаторно, на дому, — говорит главврач и уточняет: — Всё в соответствии с приказами Минздрава. Здесь, в больнице, лечатся пациенты со среднетяжелыми и тяжелыми формами пневмонии.

Кстати, есть еще одно существенное отличие между первой и второй волной ковида. Помните, весной, например, оказание стоматологических услуг ограничивалось. Сейчас — надо к стоматологу или другому специалисту — пожалуйста. Наша медицина адаптировалась к работе в новых условиях.

Ирина Петрова объясняет: «Обычные больные не обделены. Мы оказываем помощь в смешанном режиме. Сейчас главное — правильное распределение потоков пациентов, их маршруты не должны пересекаться. Мы должны минимизировать угрозу, которую пациенты с коронавирусом могут представлять для обычных пациентов.

Когда человек заказывает по телефону талон к врачу, у него уточняют причину обращения. Если есть температура, признаки вирусной инфекции, ему сразу говорят: «Идите в инфекционный кабинет, там будет ваша карта, ваш талон такой-то, время такое-то». Если талоны уже раздали, человека обслужат на дому. К нему приедет контактная группа, это врач общей практики, медсестра, помощник врача. Врач решает, что человек, например, может оставаться дома, выписывает ему больничный лист, в течение нескольких дней связь поддерживается по телефону. Если пациенту становится хуже, он должен позвонить и вызвать врача либо скорую, которая привезет его в больницу».

— Человек является контактом, хочет узнать, есть ли у него коронавирус, обращается к приехавшим медикам из контактной группы, чтобы ему сделали тест. Но тест не делают. Почему?

— Потому что знания о коронавирусе накапливаются и совершенствуются. В первые дни, даже если вирус есть, результат будет отрицательным. Экспресс-тест можно делать не ранее девятых суток с даты последнего контакта, ПЦР (метод полимеразной цепной реакции — один из самых новых и точных способов диагностики. — Прим. авт.) — не ранее седьмых суток контактам первого уровня с симптомами ОРИ. Контактам первого уровня без симптомов ОРИ лабораторное исследование не проводится. Листок нетрудоспособности закрывается на десятый день с даты последнего контакта.

И опять главврач уточняет, что все эти действия и сроки строго и четко регламентированы соответствующими нормативными документами. Кстати, Ирина Георгиевна помнит не только суть всевозможных документов, но и их номера (это наше многолетнее журналистское наблюдение). Самодеятельность в медицине — вещь непозволительная. С коронавирусом мы живем уже почти год, и за это время ученые-врачи хоть сколько, да его изучили. Что-что, а медицинская наука в нашей стране — одна из передовых.

Интересуюсь у главврача, что с кадрами, хватает ли у этих кадров на всё сил.

— Кадры болеют, как и все. Но пока справляемся. Они тоже люди. Они тоже устали жить с этими ограничениями, — вздохнув, отвечает Ирина Георгиевна.

Подозреваю, что устали наши медики, как и медики всего мира, и работать в этих ковидных условиях. Но такого главный врач мне, конечно, не сказала. Ведь у них, получается, не работа, а долг. Они должны лечить, несмотря ни на что.

Мой знакомый, опасаясь заразиться в больнице коронавирусом, откладывает поход к зубному, а коллега всё тянет со сдачей анализов. Спрашиваю у Ирины Петровой:

— Человеку надо бы сходить в поликлинику, анализы сдать, какие-то боли где-то появились… Что ему делать? Бояться и откладывать или всё-таки пойти?

— Конечно, идти к врачу. А вообще, я бы не сказала, что люди откладывают. Приходят к разным врачам. И к стоматологам. С лечением зубов никаких проблем. Что касается обследований, понятно, что у нас нет отдельно оборудования для «чистой» зоны и отдельно — для «грязной». И лаборатория у нас одна. Но потоки пациентов распределены по времени: с самого утра проходят обследования и сдают анализы пациенты из «чистой» зоны, которые не имеют никаких вирусных инфекций, потом очередь ковидных больных. После проводится генеральная уборка, заключительная дезинфекция, проветривание, облучение. И с утра — заново «чистые» пациенты.

— Какой алгоритм действий, если человеку нужна плановая операция?

— Когда есть показания и надо провести операцию у нас или куда-то поехать за пределы района, за 2—3 дня до этого необходимо сделать мазок ПЦР. Если результат отрицательный — пациент получает операцию и плановое лечение. То же самое касается госпитализации в терапевтическое и педиатрическое отделения. За три дня до госпитализации надо измерять температуру, если есть признаки инфекции, сказать об этом врачу.

— А медкомиссии сейчас люди проходят?

— Очень мало. Много было летом, в сентябре. Да и есть же Указ Президента, что срок действия справок и других документов продлевается на шесть месяцев, если срок их действия истекает в период с 10 ноября 2020 до 10 мая 2021 года.

Вернемся к лечению больных с пневмониями. У человека есть симптомы, а также есть изменения в легких, которые врач видит на рентгеновском снимке. Кстати, если врач видит пневмонию на снимке, то этого достаточно, чтобы назначить адекватное лечение, врачу уже не нужен результат КТ. Тем не менее желание пациента или его родственников непременно направить больного еще и на КТ иногда становится причиной потрепать друг другу нервы. Одни утверждают, что это лишняя четырехлетняя доза облучения, которая никак не вылечит больного, другие — что… Ну, в общем, я не слышала своими ушами, что говорят родственники, но, думаю, вам и самим несложно догадаться или вы где-то что-то от кого-то слышали. Глуск — городок маленький…

Ирина Георгиевна поясняет: «При наличии типичной для пневмонии рентгенологической картины (в отдельных случаях результатов КТ органов грудной клетки), клинической картины пневмонии и отрицательном результате ПЦР-диагностики на 5—10-е сутки выполняется серологическое исследование. Лечение нетяжелой пневмонии у пациентов без факторов, отягчающих ее течение, может осуществляться на дому при обеспечении динамического наблюдения медработниками амбулаторно-поликлинической организации здравоохранения».

— А с обращением к врачам люди, у которых потом диагностируется COVID, не затягивают?

— В принципе нет. У людей сейчас много информации. В том числе противоречивой и лишней, плохо влияющей на психическое здоровье.

В подтверждение своих слов Ирина Георгиевна дает мне свежий номер «Медицинского вестника». Не буду пересказывать всю статью «Пандемия разрушает психическое здоровье». Скажу, что тут как раз лучше последовать поговорке «Меньше знаешь — крепче спишь».

— Чего ждете от новогодних праздников: будет рост больных или люди уже остерегаются, боятся?

— Люди не боятся, люди думают, что с ними этой беды не случится. Но самое ужасное, что большинство ничего не делает, чтобы не заразить себя, своих близких. А вообще, вспоминать про эту проблему надо не тогда, когда она уже у тебя в доме, особенно если там есть люди пожилые, с ослабленным иммунитетом, хроническими болезнями. И не искать потом виновных среди медработников…

— Но ведь наши люди не отличались и раньше ответственным отношением к своему здоровью. Всё чаще можно услышать от ученых, что масштабы и последствия гриппа, например, более катастрофичные, чем COVID-19. Просто у гриппа нет такой информационной поддержки, как у коронавируса. Ну и, говорят специалисты, смертность от гриппа выше, но она отложенная, то есть умирают из-за гриппа не сразу, умирают от его последствий.

— Совершенно верно, если COVID вызывает осложнения в основном у пожилых людей с сопутствующими заболеваниями, то грипп преимущественно поражает детей — это энцефалиты, пневмонии, миокардиты… Считается, что один человек с гриппом заражает 2—3 человек, а человек с COVID-19, если находится близко, может заразить 1—1,5. Грипп действительно имеет более высокий уровень вирулентности. Знаете, настолько непонятна мне позиция родителей, которые не хотят прививать детей от гриппа… Вот, например, недавно довелось общаться с мамой шестерых детей. Ну не желает она, чтобы ее детей прививали от гриппа. И о своих, я считаю, не заботится, и чужих опасности подвергает. И это только один из многих примеров…

— В одной старой притче врач говорит больному: «Нас трое — ты, я и болезнь. Если мы с тобой объединимся, мы ее победим».

— Хорошо, если бы люди слушались врачей, а еще лучше, чтобы из-за своей или чьей-то беспечности не страдали.

— Ваши рекомендации глусчанам какие?

— Ничего нового не скажу. Самое главное — социальное дистанцирование, ношение масок. Если двое в масках, то риск заразиться процентов на 70 уменьшается. Ну и руки мыть с мылом, антисептиком обрабатывать. Это три кита, на которых держится профилактика.

— Считается, что до 60 процентов людей, особенно среди молодых, не имеют никаких клинических проявлений, но являются носителями COVID-19.

— Ну вот и поэтому надо носить маску и заботиться об окружающих.

— Надеюсь, наша сегодняшняя публикация поможет людям стать внимательнее к здоровью своему и своих близких. А вам, Ирина Георгиевна, и всему вашему коллективу желаю сил, терпения, оптимизма и, конечно, крепкого здоровья.

Ирина ГРОМЫКО

Фото автора