Персона
Он – элита российской науки!
В подлиннике все это выглядит так: «Вы четко знаете, чего хотите. Вы активны и какой бы сложной ситуация ни была, у Вас всегда есть наготове алгоритм ее решения. Сегодня, когда все меняется довольно быстро, крайне важно идти на шаг впереди остальных. Настойчивости и упорства вам не занимать». В таких случаях говорят: «Не в бровь, а в глаз!».
Так кто же этот человек, вызвавший столь интенсивную эпистолярную атаку?! Рассекречиваю…
Доктор физико-математических наук, технический директор компании «Силовые машины» (оборудование для энергетики), заведующий кафедрой энергомашиностроения Санкт-Петербургского политехнического университета, член совета генеральных и главных конструкторов, ведущих ученых и специалистов в области высокотехнологичных секторов экономики при Председателе правительства Юрий Кириллович Петреня. Кстати, о правительстве. По специальному удостоверению, подписанному непосредственно Владимиром Путиным, Юрий Петреня вхож в Кремль, что называется, по первому предъявлению. Без всяких там волшебных причитаний типа «сезам, откройся!». Но и перечисленное, вызывающее головокружение сродни альпинистскому, тоже еще далеко не все.
Кроме всего прочего, наш глусский земляк (и в этом для нас самое важное) член Международного комитета по присуждению премии «Глобальная энергия» (своего рода малая «нобелевка»), вручаемой Президентом РФ. Поскольку ключевое слово тут «международного», глобус для ученого и практика стал еще более тесным. Звонки от «забугорных комитетчиков» могут последовать из Исландии, Швеции, Франции, Англии, Германии, Норвегии, США, Танзании. Не для уточнения «премиальных» позиций, а чисто по-приятельски. Что-нибудь вроде: «Хелло, мистер Юрий» с дальнейшим развитием и усилением дружеской темы. А то и сам международный код наберет.
Знакомства подобного рода всегда предполагают встречное движение. И не только в эфирном пространстве. Как-никак, почти в 60-ти странах побывал. Не с туристическими круизами, разумеется. Каждая из командировок — серьезная, напряженная работа. Прежде всего, по «продвижению» достижений науки, демонстрации энергетического потенциала.
И все сие на чистом английском. Американцы — нация с уровнем самоуважения (порой чрезмерного), не очень располагающего к изучению чужих языков. Дескать, хочешь общаться — приспосабливайся. Приспосабливаться Юрий Кириллович тоже не горазд, но «инглиш» знает прекрасно. Скажем, в свое время в Окридже на конференции по проекту «Для лидеров и профессионалов» так литературно изъяснялся, что «штатовцы» коренного «бульбаша» чуть ли не за своего приняли. А надо, так и по-немецки «пошпрехать» может. Пусть себе и не на уровне Гёте, Гейне, но вполне достаточно для понимания коллегами. Да, кстати, о мимоходом помянутом «бульбашестве». Не вдаваясь в подробности, замечу: будущая атомная станция в родной Беларуси далеко не на периферии его профессиональных интересов.
Перечисленное — своего рода общий взгляд на номенклатурные параметры. Но за ними, прежде всего, человек. Интересный, талантливый, яркий!
Вспоминаю нашу первую встречу. Она же первое впечатление. Уже первые минуты показали: расслабленного варианта не получится. Как-то уж очень сразу захотелось быть достойным того, с кем беседуешь. Но как? Вот на этом «как» бес и попутал. Мол, дай-ка вверну доктору физико-математических наук что-нибудь эдакое из разряда «знай наших!». И это с моим-то гуманитарным базисом…
В авральном порядке вспомнилось то место из шпенглеровского «Заката Европы», где немецкий философ, говоря о математике, заметил, что в своих наивысших проявлениях она приближается к поэзии. Изрек и вроде как испугался собственного поползновения. Тем более, что мои шансы блеснуть в этой сфере были столь же реальны, как у арктического медведя полакомиться малиной.
И тут как-то неожиданно для меня, не обратив внимания на лже-математические потуги, Юрий Кириллович мне как бы подыграл. В порядке экспромта «выдал на гора» сложнейшую, почти минутного звучания формулу. В тот момент она и действительно казалась акустически совершенной. Здорово похожей на отдельные строчки поэта Велемира Хлебникова. Между прочим, тоже очень недурного математика.
О чем этот эпизод? Меньше всего о математике. Он о том, что интеллигентом нельзя притвориться.
Им нужно только быть! Органичным, сущностным, искренним… Человеком, умеющим тактично, деликатно самортизировать чей-то промах.
Но все же на этот раз у меня не появилось искушения играть интеллектуальными «мускулами» в сфере, далекой от моих интересов. Односторонне ограничился его информацией. И то только той, которая прибавляет к его образу. Разве не интересно знать, что его ежедневные усилия связаны с широчайшим международным рынком (Индия, Китай, Бразилия, Аргентина, Болгария…). Что сам же во всякого рода непростых переговорах на местах «пробивает» отечественную продукцию. Да ещё в конкуренции с такими мировыми «брэндами», как американская «Дженерал электрик» и французский «Альстом». А история о том, как в немецком Штутгарте наблюдал ситуацию с компьютерным моделированием гидротурбин и вообще-то отдельный увлекательный сюжет.
В общем, в чём-то его динамичная жизнь, как сценарий не менее динамичного фильма. С частой сменой кадров, непростой траекторией мысли, прогрессивным монтажом… Вот только режиссёр он сам.
Когда после встречи с ним, попробовал со знакомым поделиться впечатлениями, тот как-то уж очень упрощённо заметил:
— Ты смотри, а… как выбился в люди!
Мне, честно говоря, никогда не нравилось такое лобовое выражение. Что значит «выбился»? Речь-то идёт не о примитивной маслобойке, а о человеке. В данном конкретном случае неординарном, в каком-то смысле даже эксклюзивном. Ведь столько сделано, столько достигнуто, но по-прежнему никакой снисходительности к себе. Более того, однажды заданный уровень если и меняется, то только в сторону повышения. Может, поэтому моя попытка поговорить о судьбе с его стороны не получила поддержки. Мол, какая уж там судьба… Сильные, уверенные в себе люди сами предпочитают управлять обстоятельствами. При этом уверенность в себе определяется по количеству обоснований своих действий. Только и всего.
И вот что ещё интересно. Передо мной сидел человек, перечисление званий которого может выдержать несколько кругов секундной стрелки. Вместе с тем всем строем мыслей своих давал понять: в жизни немало вещей с сомнительным преимуществом. Должности – одна из них. Посему лично свою позицию воспринимает, прежде всего, как ответственность. За себя, за других, за такое непростое, прямо скажем, государственное дело. Вот уж действительно, есть контур имиджа, а есть контур личности. Так вот со всей ответственностью утверждаю: наш земляк Юрий Кириллович Петреня – личность!
Человек такого масштаба, в принципе, богаче того диапазона, в котором профессионально реализуется. Почти двухчасовой диалог с ним – лучшее тому подтверждение. Во-первых, прекрасное чувство юмора! Он для него не столько то, после чего хохочут, а то, после чего думают.
А иногда не менее интеллектуально загрустят. Разве Михаил Жванецкий не убедил нас, что хороший юмор почти всегда где-то рядом с грустью.
А как много и глубоко знает Юрий Кириллович о музыке, живописи. Как интересно было слушать его оригинальное суждение о французском импрессионизме. Скажем, говоря о Клоде Моне, попутно чуть ли не целую лекцию прочитал о серии «17 туманов над Сеной».
Опять же, что звучит в его автомобиле, когда он за рулём? Ну не «попса» же, конечно, а Рахманинов, Скрябин, Римский-Корсаков, Чайковский. Поверьте, о них он тоже знает много и обстоятельно.
…Если первый раз в моей жизни он возник несколько неожиданно, как возникали персонажи из невидимой зрителю двери в шумных пьесах Горького, то второй раз вполне предсказуемо. По взаимной договоренности. Но для общего впечатления, как оказалось, характер встречи не имел принципиального значения. Его имело только то, что и в первом, и во втором случае с упоением пил вино его беседы. Внимал человеку умному, эрудированному, в чём-то даже аристократичному… А главное, умеющему дорожить своим земляческими корнями. В контексте встречи это было очень важно.
Наум САНДОМИРСКИЙ. Фото Александра ДОЛБИКА
