Григория Ивановича Гриневича, я думаю, знают многие. Корреспонденты районной газеты не раз писали о нем, о его встречах с молодежью. А вот поводом к сегодняшней заметке стало важное событие в жизни нашего героя — девяностолетний юбилей, который Григорий Иванович отметил 18 декабря. Накануне этой даты я побеседовала с юбиляром и попросила рассказать о самых ярких, волнительных, а порой и сложных моментах жизни. Григорий Иванович вспоминал свою родную деревню Калюгу, родителей и сестру, однополчан, войну, друзей…

— Родители мои были обычные деревенские жители, — рассказывает Григорий Иванович. — В семье нас, детей, было двое — я и сестра. До войны я успел окончить семилетку в Маковичах. А после 22 июня 1941 года жизнь круто изменилась. Что такое оккупационный режим, почувствовали сразу — молодежь забирали на принудительные работы в Германию, мужчин постарше заставляли идти в полицию. Некоторые мои односельчане ушли в лес к партизанам. Вот и мой двоюродный брат (мы были почти ровесниками) тоже ушел в отряд. При очередном прочесывании леса фашисты обнаружили место, где он размещался. Моего брата закололи штыками.

Во время войны мы узнали, что такое «хапун». Я обычно прятался от таких облав, но однажды не повезло — попался. Из соседней деревни передали, что в Калюгу едут немцы с полицаями забирать молодежь в Германию. Отец запряг коня и отправил меня с соседским мальчишкой в лес. По дороге мы наткнулись на тех самых карателей, которые ехали к нам в деревню. Полицаи предупредили родителей, чтобы собирали для меня еду в дорогу, ведь до Германии путь неблизкий. Но я смог убежать и спрятался в подполе заброшенного дома. Когда, отсидевшись, вернулся домой, то узнал, что вместо меня забрали отца. Целую неделю он был в Заволочицах, работал там истопником. Мама собрала сало, яйца —  все, что было в доме, и пошла к коменданту в Заволочицы. С помощью вот такой продуктовой взятки отца удалось выкупить.

Как только Глусский район освободили, меня призвали на фронт. Всю дорогу до железнодорожной станции в Калинковичах мы, новобранцы, шли пешком, а это больше100 километров. Там нас погрузили на открытые вагоны-площадки и повезли в Смоленскую область, в учебную часть. Здесь нас учили стрелять из разного оружия. Время учебы нам показалось вечностью, ведь все хотели быстрее попасть на фронт. И вот после очередного подъема по тревоге нас отправили воевать. Все были в боевом настроении, радовались, что и мы наконец-то будем сражаться с ненавистным врагом. Но когда подъехали к линии фронта и увидели на обочинах дороги горы трупов (убитых немецких солдат), то поняли, что война — это прежде всего боль и смерть. Со мной в одну часть попал парень из Симонович Женя Зубец. С ним вместе мы и пошли по дорогам войны — я был стрелком пулемета, а он заряжал патроны в ленту. Наша часть освобождала от фашистов Восточную Пруссию — Кёнигсберг, Инстербург.

В январе 1945 года в очередном бою меня тяжело ранило осколком снаряда в ногу. Тот бой запомнился навсегда и до мелочей. Было это 23 января 1945 года в40 километрахот Кёнигсберга. Так получилось, что занимаемая нами позиция была очень неудобной с военной точки зрения: мы фактически находились в открытом поле. А зимой на снегу солдаты были видны как на ладони. Враги же располагались за кустами, за кладбищем. Фашисты атаковали нас и минометами, и снайперы работали. Одному из моих товарищей (парнишке из Октябрьского района) снайпер попал точно в висок. Ну а я в какой-то момент боя почувствовал удар по ноге, как будто палкой сильно ударили, боли не было. Оторваться от пулемета не могу, стреляю и говорю: «Женя, посмотри, что у меня там такое с ногой». А он мне отвечает: «Да у тебя же нога в крови и кость видна». Санитары на плащ-палатке меня спустили в овраг. Потом уже я попал в полевой госпиталь, где врач вытащил осколок из кости. Хрупкая девушка-медсестра (поражаюсь, как она таскала тяжеленных солдат!)  на своих плечах перетащила меня в послеоперационную палатку. На следующий день всех раненых на санитарной машине перевезли в Инстербург. Раненых было очень много, поэтому их разместили в местном костеле. Представьте: огромное помещение храма, а на полу, так что шагу почти нельзя сделать, лежат солдаты. Кто кричит, зовет медсестру, кто просто стонет — столько боли, страданий было, что и сейчас, когда рассказываю, сердце сжимается. Дальше был Каунасский госпиталь, где я лечился больше четырех месяцев. Сюда мне и написал мой боевой товарищ Женя Зубец. Оказывается, через шесть дней после моего ранения его тоже ранило.

После Победы Григорий Иванович проходил срочную службу в Щучинском районе Гродненской области, в 206-м Отдельном авиационно-техническом батальоне. Во время армейской службы был секретарем комсомольской организации, работал заведующим солдатской столовой. Вот что написано о ветеране в наградном листе, который я нашла на сайте podvignaroda.mil.ru: «Гриневич Григорий Иванович по службе показал себя одним из дисциплинированных и примерных старшин. Работая заведующим столовой, проявляет повседневную заботу по улучшению питания для сержантов и рядовых. Лично сам, как лучший комсомолец, является секретарем комсомольской организации управления батальона, правильно нацеливает комсомольцев на выполнение поставленных задач командования в обслуживании боевой учебы летного полка». Такая характеристика Григорию Ивановичу была написана в июне 1948 года по поводу представления его к медали «За боевые заслуги». А вот узнал о медали Григорий Иванович и получил ее только в 1951 году. Такая награда вручалась за умелые, инициативные и смелые действия в бою, способствовавшие успешному выполнению воинской частью боевых задач. Также Григорий Иванович награжден орденом Отечественной войны I степени, медалями «За взятие Кёнигсберга», «За победу над Германией» и юбилейными наградами. Кроме того, за трудовые заслуги у него есть высокая государственная награда — орден «Знак Почета», а также много грамот и благодарственных писем.

В свои 90 Григорий Иванович ведет активную жизнь: много общается, ходит на различные мероприятия, его приглашают выступать перед школьниками. Хочется пожелать ветерану, чтобы здоровья и оптимизма ему хватило на долгие годы.

Ольга ЯНУШЕВСКАЯ

Фото автора