«Я люблю людей, которые делают свое дело хорошо. А эти люди именно такие, их всех объединяет талант. Обидно и грустно, что я старше их, а должен говорить о них в прошедшем времени.  Судьба подарила мне с кем-то из них многолетнюю дружбу, с кем-то — мимолетные пересечения или только заочное знакомство. Поэтому я считаю своим долгом о них рассказывать. И на наших встречах я буду говорить хорошие слова о хороших людях».

Это слова Наума Борисовича Сандомирского, а сказал он их в пятницу, 9 июля, в районном музее, где был ведущим на первом мероприятии из цикла «Местечко Глуск». В этом году нашему местечку исполняется 625 лет, и по этому поводу в районном музее запускают серию встреч, посвященных известным землякам. Первая из них — кинолекторий «Птенцы гнезда булгаковского», на котором вспоминали художников. Среди гостей — друзья, родственники, ученики, соседи и те, кому в принципе интересна эта тема. Говорили и вспоминали Ивана Булгакова, Вячеслава Захаринского, Геннадия Сурму, Владимира Довшевича, Сергея Опуховского.

Надежда Зинкович, ученица Ивана Булгакова, принесла показать сохранившийся у нее журнал «Бярозка» за 1967 год — на нескольких страницах там рисунки ребят, занимавшихся в кружке у Ивана Петровича. Теперь этот журнал пополнит фонд районного музея, ту его часть, которая связана с известными земляками. В фонде есть картины Ивана Булгакова, Вячеслава Захаринского, Сергея Опуховского, а вот полотен Геннадия Сурмы до недавнего времени не было — только каталог его картин. Несколько недель назад одну картину — «Весенние сумерки» —  подарил музею Александр Полстянов, внучатый племянник Геннадия Сурмы, он приехал погостить на родину деда и на встречу с его земляками тоже пришел. К сожалению, даже в семье работ художника сохранилось мало.

А вот картин Владимира Довшевича в глусском музее, а может, даже и во всем Глуске, увы, нет. Хотя художник, писавший в «стиле интеллектуального пейзажа», был талантлив безусловно. Наум Борисович, а они с Довшевичем почти ровесники, вспоминал о нем в первую очередь как о человеке. Трудное послевоенное детство, свободолюбивый характер, сложные отношения с учителями, и с учителем рисования тоже. А потом встреча с Иваном Булгаковым — как спасение. Иван Петрович почувствовал характер парня, его метания и попробовал рассказать и показать, что живопись, даже обычный пейзаж, имеет свой особенный язык, которым можно передать и свое настроение, и свои мысли, и свои чувства. Не сразу получилось поступить в художественное училище, занимался спортом (боксом, кандидат в мастера спорта), работал электриком, рабочим сцены в ТЮЗе, успел даже побыть какое-то время актером. Затем училище имени Глебова, театральный институт (который так и не вышло окончить), работа на художественном комбинате в Минске, где специализировался на оформлении музеев (!), своя мастерская, приезды, хоть и нечастые, в Глуск на пленэры, успешная учеба на художественно-графическом факультете Витебского пединститута, преподавательская деятельность — учил живописи студентов минского педуниверситета, выставки — в Беларуси и за границей. «Он за всё брался — и всё у него получалось», — так сказал о Владимире Довшевиче ведущий встречи.

Много слов было сказано в тот день о Вячеславе Захаринском, чья связь с родиной, любовь к Глусчине, как заметил Сандомирский, ощущалась буквально во всем. Кстати, мысль о том, чтобы Наум Борисович написал книгу о Глуске и глусчанах (она стала его первой книгой), появилась именно с подачи художника. Вторая книга Сандомирского, «Местечко-2», вышла с иллюстрациями Захаринского. Была и еще одна совместная задумка: проплыть по Птичи, запечатлеть красоту родных мест на фото и выпустить книгу с небольшими текстами. Не сложилось, не успелось… Ведущий и гости вспоминали, каким Вячеслав Адамович был в творчестве и в жизни: всеобъемлющим, в хорошем смысле «многословным», он сам признавался, что не может вложиться в одну картину — столько хочется сказать, столь много выразить, поэтому и появлялись у него целые живописные циклы, и каждая картина — отражение внутреннего «я» художника.

«Когда думаю о Захаринском — обязательно выхожу на Булгакова», — поделился своими мыслями Наум Сандомирский и вспомнил одну из персональных выставок Вячеслава Захаринского. Там было много видных деятелей, вплоть до министров, и говорили они много и хорошо, а потом поднялся скромный учитель Иван Петрович Булгаков и «так по-доброму рассказал о Славе, о его начальных шагах в живописи». Иван Булгаков был вообще удивительно добрым и терпеливым человеком, а еще очень внимательным к своим подопечным, заинтересован в каждом своем ученике. Это отметили и его ученики, а Наум Борисович припомнил одну историю: когда у одной из воспитанниц Булгакова, уже студентки, вышли какие-то неприятности, то Иван Петрович отправился в Витебск и помог эти неприятности уладить. А его замечательная идея выставлять летом картины прямо на улице возле своего дома, превращая ее в местный Арбат? При всех жизненных трудностях и несправедливостях (в 1944 году Иван Булгаков был осужден военным трибуналом на 15 лет, спустя два года освобожден из-за отсутствия состава преступления) он оставался удивительно светлым и влюбленным в жизнь человеком, очень любил шахматы и даже устраивал турниры, однажды взял да и издал (в единственном экземпляре) детскую книжку «Трудный хлеб», а что касается живописи — то был одновременно и популяризатором ее, и подвижником, и наставником молодых.

Такие встречи-воспоминания в музее обязательно продолжатся. На самом деле цикл «Местечко Глуск» здесь задумали проводить давно, только пандемия помешала, сдвинула сроки. Первое мероприятие прошло, а следующее наметили на август, рассказала директор музея Наталья Акулич. Приходите, приобщайтесь, мы по возможности будем давать в газете анонсы встреч и их темы заранее. 

О. ВАСИЛЕВСКАЯ

Фото А. ЗМИТРОВИЧ